Опять накопилось - опять надо выплёскивать. Блин. У меня ведь есть обычный, бумажный дневник, который я никому не показываю, но я в нём такие вещи не пишу, стесняюсь. А тут, в открытом доступе - можно, запросто. Логика, ты где? Немного успокаивает мысль, что меня всё равно никто не читает.
Я сегодня стояла на берегу, смотрела на светлое-светлое небо, на отражения мокрых осенних деревьев, а ветер шуршал жёлтыми листьями, и утки плескались в лесном пруду. Над бездной, люди, я сегодня стояла над бездной. Мне было страшно и одиноко, и я повторяла снова и снова: "Знаю, что ничего не знаю". Мир огромен и непостижим, огромен и непостижим, и поэтому...

Лес? Да, снова лес, но какой-то редкий, словно его наполовину вырубили, и некуда спрятаться. И реки стали слишком мелкими, не нырнуть, не уплыть, не уйти. И самолёты, самолёты гудят, значит - это опять война.
"Тише, тише..."
Лицо - ласковое, обрамлённое белым платком. Я в госпитале, я брежу, я умираю.
Чья-то рука держит мою руку, горячая такая рука, и мне больше не страшно.
Сон? Да, это сон.

Господи, как же хочется, чтобы кто-то взял за руку и не выпускал. Или чтобы кто-то положил руку на плечо. Хочется простых прикосновений, не жарких объятий и поцелуев - именно прикосновений, ладонь - в ладонь, плечо - к плечу. Больше ничего не нужно, правда.
Мне тепло рядом с вами, понимаете? Позвольте мне быть рядом и ни о чём не говорить. Мне трудно говорить, мне осень разъела горло, мой язык онемел, мне легче молчать. Просто быть рядом, слушать ваши слова, смотреть на лица, на руки, следить за вашими движениями, чувствовать это тепло. Мне хорошо с вами, мне радостно с вами, не прогоняйте меня. Позвольте просто быть рядом и молчать. Не думайте, что я не могу и не хочу отдавать что-то взамен - я всё сделаю для вас, поверьте, я жизнь отдам, если понадобится. Я всё отдам за это тепло, за ваше тепло. Позвольте быть рядом и молчать.

Вдох-выдох, всё хорошо. Это бездна, это обрыв, дальше уже ничего нет, совсем ничего. И меня там тоже нет. Я боюсь времени, я мучительно боюсь времени. В голове молоточком стучит: "Мне уже двадцать, мне уже двадцать!" Это страшно, страшно. Солько ни твердишь себе: отличный возраст, у тебя всё ещё впереди, и скажи спасибо, что хоть до двадцати дожила - всё равно страшно, страшно, и смерть с каждым шагом всё ближе. Я боюсь не смерти - я боюсь того момента перед смертью, когда оглянусь назад и пойму, что всё было напрасно.
Другие идут вперёд, рисуют, пишут стихи, поют песни, а я стою на дороге, грязной, размытой, и лужи блестят сквозь туман, и звёзды молчат, затянутые багрово-жёлтой мглой, и я не могу сдвинуться с места. А город смотрит в глаза, у него страшные глаза. Да, это снова сон, и я снова проснусь в слезах.

А ребёнок во мне - робкий, отрешённый, мечтательный - снова шепчет: "Вот бы постранствовать по лесам!" И я воодушевляюсь: да, да, надо побродить по осеннему лесу, и не час, не два, а хотя бы несколько дней, потом и умереть можно. Ничего с собой не возьму, даже спичек - зачем мне огонь, он только привлечёт незванных гостей, а мне никто сейчас не нужен. Спать не буду - зачем? Буду смотреть в небо и ждать, когда же в разрыве между облаками проглянет хотя бы одна, самая тусклая звёздочка.
Под дождём и снегом - как же рано в этом году начал падать снег - вдоль ручьёв, по листьям, по скользкой грязи, по болотам и трясинам, дальше и дальше. Промочить ноги, замёрзнуть, проголодаться, устать до полусмерти, но идти, идти...

Мир - таинственное место, и хочется долго-долго бродить по нему, исследовать его, искать - непонятно, что.
...А по жизни я - сталкер. Хожу по всяким непонятным местам, ищу что-то - ключи от счастья? Мечтаю, что однажды кто-нибудь пойдёт за мной, и я буду бродить не просто так - буду помогать другим людям, буду вести их через эту таинственную Зону, чтобы они могли что-то понять для себя, перешагнуть какой-то рубеж. Но это - потом, сейчас я сама пытаюсь переползти через свой рубеж, и мне так плохо, так страшно - кто бы руку протянул, кто бы помог... Нет, не надо, я справлюсь, перейду.
Может быть. Может быть. Нет, не могу. Давно мне не было так плохо, ребята.

Это бездна. Дальше идти некуда. Это обрыв. Молюсь только: "Господи, что бы ни случилось, не отпускай меня". Деревья отражаются в пруду, и утка, стремительно опускаясь на воду, бороздит лапками поверхность пруда, а другая утка вскидывает голову и трясёт крыльями так, что брызги летят во все стороны. Небо - светлое-светлое, и я шепчу: "Знаю, что ничего не знаю". Мир бесконечно сложен, бесконечно разноообразен, мне его не постичь. Это бездна. Это обрыв.

"Просто иди вперёд".