[Фамарька]

Фамарь за один день прочла "Морского ястреба" Саббатини. Двести тридцать три страницы in folio. И не пожалела об этом. Потому что финальная сцена... Точнее, предфинальная (потом там ещё была сцена с девушкой, но это уже неинтересно). Фамарь не разрыдалась, но была очень близка к этому.
Я скопирую этот отрывок полностью, хорошо? Внимание: жуткий спойлер.

вас предупредили

Сэр Джон в молчании склонил голову над Лайонелом.
— Это вы, сэр Джон? — прошептал тот. — Как! Вы всё ещё здесь! Ха! — Казалось, он тихо засмеялся, но смех тут же оборвался. — Я ухожу, — пробормотал он, и голос его зазвучал твёрже, словно повинуясь последней вспышке угасающей воли: — Я… я восстановил справедливость… насколько сумел. Я сделал всё, что мог. Дай… дай мне твою руку…
И он наугад протянул правую руку.
— Я бы уже давно дал её вам, но я связан! — в бешенстве крикнул сэр Оливер.
Он собрал всю свою недюжинную силу и, одним рывком разорвав верёвки, как если бы то были обыкновенные нитки, схватил руку брата и упал на колени рядом с койкой.
— Лайонел… мальчик! — воскликнул сэр Оливер.
Казалось, всё случившееся за эти пять лет перестало существовать. Яростная, неутолимая ненависть к брату, жгучая обида, иссушающая душу жажда мести в одно мгновение бесследно исчезли, умерли, были похоронены и преданы забвению. Более того, их будто никогда и не было, и Лайонел вновь стал для него нежно любимым младшим братом, которого он баловал, оберегал, защищал от опасностей, а когда пришёл час — пожертвовал для него своим добрым именем, любимой девушкой и самой жизнью.
— Лайонел, мальчик! — только и мог сказать сэр Оливер. — Бедный мой! Ты не устоял перед искушением. Оно было слишком велико для тебя.
Сэр Оливер наклонился, поднял свесившуюся с кровати левую руку брата и вместе с правой сжал её в ладонях.
Сквозь окно на лицо умирающего упал солнечный луч. Но сияние, которым теперь светилось это лицо, исходило из другого — внутреннего — источника. Лайонел слабо пожал руку брата.
— Оливер! Оливер! — прошептал он. — Тебе нет равных! Я всегда знал, что ты настолько же благороден, насколько я ничтожен и низок. Достаточно ли я сказал, чтобы снять с тебя обвинения? Скажите же, что теперь ему ничто не угрожает! — обратился он ко всем собравшимся. — Что никакая…
— Сэру Оливеру ничто не угрожает, — твёрдо сказал лорд Генри. — Даю вам слово.
— Хорошо. Пусть прошлое останется в прошлом. А будущее в ваших руках, Оливер. Да благословит его Господь.
Он на секунду потерял сознание, но снова пришёл в себя.
— Как много я проплыл прошлой ночью! Так далеко я никогда не плавал. От Пенарроу до мыса Трефузис немалый путь. Это прекрасно. Но вы были со мной, Нол. Если бы у меня не хватило сил, вы бы поддержали меня. Я до сих пор не согрелся, ведь было так холодно… холодно…
Лайонел вздрогнул и затих.
Сэр Джон осторожно положил его на подушки. Розамунда опустилась на колени и закрыла лицо руками. Оливер по-прежнему стоял на коленях, крепко сжимая холодеющие руки брата.

По здравому размышлению, прихожу к заключению, что Лал всё-таки сволочь. Что, конечно, не отменяет моего восторга перед этой сценой.
И ещё - просто небольшой фрагмент диалога из той же книги. ИМХО, лучшая цитата о вере:

развернуть

"— Ох, — жалобно простонал мастер Ли, — как бы я хотел верить в Бога!
— Ваше неверие так же не способно уничтожить его, как вера — создать, — заметил сэр Оливер. — Но коль скоро вы впали в такое настроение, может быть, вам стоило бы помолиться?"

@музыка: Палатка в облаках

@настроение: я так давно родился...

@темы: книжки