Каждое утро Поэт отводит ребёнка в школу. Дорога занимает ровно час и десять минут. Сначала - пешком до метро,
потом - двадцать станций с пересадкой. Потом от метро до школы: по стеклянному мосту через реку, по широкому
бульвару, мимо церкви, где всегда стоят нищие и ходят важные толстые голуби.
В школе ребёнок передаётся учителям, с рук на руки. А Поэт ходит по городу и рассматривает витрины магазинов, или сидит на скамейке, на бульваре, или идёт к реке и смотрит на реку. Всё лучше, чем тратить лишние два часа и двадцать минут на дорогу домой и дорогу из дома. Да и что там делать, дома?
Часто Поэт заходит в книжные магазины и смотрит книги, неподъёмно дорогие. Изредка он идёт в кино, совсем редко - в гости к знакомым. У знакомых можно посидеть, поговорить, выпить чашку чаю.
Раньше Поэт работал, но работу пришлось бросить. Он слишком рано уходил, чтобы вовремя забрать ребёнка из школы. В конце концов Поэту сказали: давайте-ка, решайте эту проблему, или уходите. Он ушёл.
Когда приходит время, Поэт идёт в школу и забирает ребёнка. Они идут обратно: мимо церкви, по бульвару, по стеклянному мосту через реку. Рядом со стеклянным мостом есть киоск, где можно купить для ребёнка что-нибудь вкусное.
А ребёнок иногда смеётся без всякой причины, или хмурится, а то вдруг начнёт злиться или плакать. Но никогда не говорит. Поэт ведёт ребёнка за руку, они садятся в метро и едут домой.
Иногда по дороге они заходят на базар. На базаре их уже все знают. Бывает, какой-нибудь таджик зазывает с непередаваемым акцентом: подходите, берите яблоки, вдвое дешевле уступлю. А бывает, что Поэт хочет заплатить настоящую цену, а торговец яростно протестует: нельзя, как можно, удачи в торговле не будет, бери со скидкой, я тебе ещё несколько яблочек бесплатно положу!
Да, есть у восточных людей такое поверье.
Поэт приходит домой и сдаёт ребёнка жене, теперь её очередь заботиться о ребёнке. А бывает, что жены дома нет, тогда Поэту надо самому готовить ужин.
Ребёнку семнадцать лет. Ребёнок смеётся и плачет без причины, с задумчивым видом слушает музыку, а бывает - злится, топает ногами, ломает вещи. Но никогда не говорит. Он никогда уже не будет другим, это очевидно для всех, кроме разве что жены Поэта. Не все матери позволяют себе терять надежду.
И это - не крест, не наказание. Это просто жизнь.